облом?
– Да, Саша, что-то в этой ситуации мне не нравится. – Лев озадаченно поморщился. – Может быть, то, что Ювелиру не пришло ни одного телефонного звонка, скажем, от Гребня, а он среди рабочего дня вдруг куда-то сорвался? Подозрительно всё это…
– Хм… – протянул Вольнов и быстро набрал номер своего сотрудника. – Кирилл, Ювелир всё ещё куда-то гонит или уже приехал? Да? А у тебя нет ощущения, что он вас отвлёк на себя и сейчас просто гоняет по городу? Вот как! Тогда сам виси у него на хвосте, а Лёнька с Андреем пусть едут обратно к его цеху и проверят: на месте ли машины его работников, которые там стояли ранее? Да, Лёва, скорее всего, ты был прав. Мои сотрудники Ростов хорошо знают и поэтому уже просекли, что Ювелир выполнял отвлекающий манёвр. Вот заразы! Как же они могли заметить слежку?
– Саша, они могли её и не заметить. – Гуров отрицательно мотнул головой. – Но они не дураки и хорошо понимают, что в любой момент могут оказаться «под колпаком». Поэтому на всякий случай подстраховываются. Слушай, а у Ювелира есть взрослый сын, брат, шурин? Он запросто мог подготовить из близких родственников спеца по части нейтрализации всевозможных ловушек в сейфах. Ну, или там, в спецкейсах для перевозки денег. Поэтому, пока твои ребята гонялись за самим Ювелиром, кто-то из его доверенных лиц втихаря съездил к нашим «голубкам» и вскрыл им кейс. Думаю, «лямов» пять он с них слупил.
– Пять? Что-то ты уж больно круто загнул… – Вольнов с сомнением отмахнулся.
Но Льва его возражение не переубедило:
– Думаю, Жанне-Фаине и Гребню уже не до торга. Им унести бы отсюда ноги и миллионы, пока мы до них не добрались. Но в любом случае они никуда от нас не денутся. Если никого подкупленного из погранслужбы у них нет, то им одна дорога – через подземелье…
– Среди пограничников подкупленных нет! – твёрдо заверил Александр. – Это люди, которых уже не раз пытались подкупить, проверены не единожды.
– Ну, тогда, думаю, сегодня ночью «голубки» попробуют упорхнуть через тоннель. – Гуров взглянул на часы. – Поэтому до вечера можно не суетиться. В вашей «конторе» прибор ночного видения найдётся?
– Само собой! И не один! – Вольнов изобразил энергичный жест рукой. – Хорошо! Доверимся твоей прославленной интуиции. Надеюсь, она и на сей раз не подведёт.
…Невыносимо медленно тянулись минуты ожидания. Через ночную темень откуда-то со стороны железной дороги доносились приглушённые расстоянием стук вагонных колёс, гудки, лязг металла. Пустая коробка заброшенного завода смотрелась мрачно и угрюмо.
Затаившиеся на втором этаже корпуса Гуров, Крячко и Вольнов соблюдали режим молчания, лишь изредка обмениваясь парой слов самым тихим шёпотом. На первом этаже, рассредоточившись у входа в подвал, затаились спецназовцы.
Близилась полночь. Раскинувшаяся рядом степь, укрытая чёрным одеялом звёздного неба, звучала несмолкаемыми голосами сверчков, цикад, каких-то других ночных насекомых.
В очередной раз взглянув в окуляры прибора ночного видения, Вольнов досадно вздохнул:
– Никого.
– Они будут! – уверенно отозвался Лев и, не удержавшись, зевнул, прикрыв рот ладонью.
– Вздремните, мужики! – всё тем же беззвучным шёпотом предложил Стас. – Я выспался, подежурю…
– Тс! – Гуров неожиданно вскинул указательный палец. – Идут!
Александр и Крячко недоумённо заозирались, вслушиваясь в хор ночных членистоногих и пернатых «певцов», но ничего подозрительного не расслышали. В очередной раз глянув в окуляры прибора ночного видения, Александр замер и напрягся – к руинам предприятия и в самом деле приближались две непонятные фигуры. Лишь когда они подошли поближе, стало возможно разглядеть, что неизвестные одеты в плащи с капюшонами, накинутыми на голову. Они несли объёмистые рюкзаки за спиной. Подсвечивая себе специальными, «потайными» фонариками, «голубки» (а это явно были они) вошли внутрь заводского корпуса и направились к входу в подвал.
Внутри просторного, выпотрошенного мародёрами помещения, где гуляло гулкое эхо, «голубки» шли, уже не таясь, и время от времени перебрасывались лаконичными фразами. Было похоже, что это – хорошо слаженная, единая команда.
Но, когда эти двое подошли к двери, за которой начиналась лестница, ведущая в глубокий подвал, где начинался лаз в подземелье, всё внезапно переменилось. Спецназовцы, которые ждали момента, когда Жанна и Гребень начнут спускаться в лаз, что означало подтверждение их намерений нелегально пересечь российско-украинскую государственную границу, чтобы их там взять, неожиданно для себя стали свидетелями конфликта.
Немного приотстав от Одесской, Гребень неожиданно достал из кармана плаща пистолет и навёл его на Жанну, которая в этот момент начала открывать подвальную дверь.
– Слышь, подруга, базар к тебе есть, – уже не таясь, во весь голос произнёс он. – Ща нам придётся лезть в нору, где водятся нехилые зверюги, которые и сожрать нас могут. А я за те копейки, что ты мне кинула, башкой рисковать не собираюсь. Добавить бы надо!
– Чего-о-о? – возмущённо произнесла Жанна. – Десять лямов – это копейки?!
– А ну-ка, стой, где стоишь, а то шмальну и заберу себе всё! – угрожающе предупредил Гребень. – Так, что там насчёт прибавки?
– Слышь, беспредельщик! – судя по голосу, Одесская была в ярости. – Мы же договорились, я даю тебе десять лямов, и ты проводишь меня по этой «норе» за «бугор». Договорились? Договорились! А теперь что? Решил на ходу «переобуться»? И как теперь тебе верить? Где гарантия, что ты, даже если я отдам тебе всю наличку, меня не грохнешь? Вот сколько тебе надо теперь? – вкрадчиво поинтересовалась она, что-то незаметно доставая из кармана плаща.
– Половину! – безапелляционно объявил Гребень со злорадством.
– Полови-и-и-ну? – переспросила Жанна. – Ладно! Будет тебе половина! На, получи!
Не оборачиваясь, она быстро просунула правую руку через левую подмышку, и в тот же миг раздались выстрелы, показавшиеся в ночи оглушительными. Отброшенный назад, Гребень упал навзничь, широко раскинув руки. Не ожидавшие такой развязки, опера ошарашенно замерли. Лишь мгновение спустя Александр торопливо скомандовал:
– Захват! Начали!
Тут же вспыхнул яркий слепящий свет, послышались отрывистые команды:
– Стоять! Не двигаться! Руки вверх!
Словно вынырнув из ниоткуда, к Жанне-Фаине стремительно подскочили несколько человек в камуфляже и масках с автоматами. Они ловко вырвали из женской руки пистолет, из которого Одесская только что, не глядя, расстреляла стоявшего за её спиной Гребня, и защёлкнули на её запястьях наручники. Для Жанны это было так неожиданно, что она не оказала и малейшего сопротивления. Словно впав в ступор, она, как сомнамбула, погруженная в гипнотический сон, безропотно выполняла требования задержавших её людей.
Она бесстрастно смотрела, как к ней подошли трое мужчин в штатской одежде. Один из троих – коренастый и широкоплечий, в потёртой кожаной ветровке – удовлетворённо объявил:
– Финита ля комедия, Жанна-Фаина. Вы задержаны в рамках уголовного дела о
